Месть женщины - Страница 40

Я вспомнила и еще один разговор. Кратулович рассказал мне, что видел, как кто-то входил ко мне в каюту. Он не сказал, кто именно, он даже не обратил на это внимание. Зато Суарес, когда услышал ваши шаги, специально догнал вас на лестнице, чтобы проверить, кто именно мог выходить из моей каюты. Ему важно было знать это точно. Именно Суарес затем и сообщил полиции, что он видел, как ко мне в каюту входила убитая. Разумеется, он ничего не видел. Он лишь точно знал, что это была она, так как именно он и послал ее ко мне. И, наконец, самое главное доказательство: когда меня вызвали на палубу, Кратулович побежал следом за мной. Почти сразу. Но не на палубу, а в каюту. И знаете почему? Я обратила внимание, как он постоянно смотрит на часы. Он принимал свои таблетки строго по расписанию. Принимал лекарство, про которое Суарес уже знал. Именно поэтому нашу встречу он и назначил на время, когда Кратулович должен был принимать свое Яекарство и когда вы спешили за ним к его каюте. Я пошла на палубу, вы побежали за Кратуловичем, который должен был принять таблетки, а сеньор Суарес подложил третье письмо, демонстрируя нам свою неуязвимость. Все остальное была только игрой. Его большие очки, скрывающие выражение глаз, его кажущаяся близорукость, его любимая книга и любимое времяпровождение за игровым столом, откуда он мог наблюдать за нами. Все это была только игра.

Он успел подготовиться. Достал несколько фотографий разных зданий, купил первую попавшуюся книгу по архитектуре, надел эти большие очки. Но он был слишком самоуверен. И поэтому на некоторые мелкие детали не стал обращать внимания. Я вспомнила и слова Диаса, что появившийся у дома Липки человек чуть хромал. И потом увидела огромные башмаки Суареса-Флосмана. Очевидно, в Буэнос-Айресе, он был обут в другие туфли, менее подходившие ему по размеру, но зато скрывавшие столь очевидный факт, легко запоминающийся любому наблюдателю.

— Вы здорово поработали, сеньора Дитворст, — раздался вдруг голос у них за спиной.

Благидзе замер.

— Осторожнее, — сказал тот же голос, — не поворачивайтесь, сеньор Моретти, и не делайте резких движений. Я вооружен.

На балконе с револьвером в руках стоял Суарес, Теперь, когда на нем не было очков, лицо неузнаваемо изменилось. Это был еще сравнительно молодой, сильный человек с цепким, запоминающимся взглядом.

— Вы прекрасный аналитик, сеньора, — сказал он, насмешливо улыбаясь, — жаль, что такие способности могут пропасть. Неужели вы думали, что я все не проверю? Неужели вы считали, что я могу просто прийти в отель, клюнув на приглашение дурачка Роберто? Сеньор Моретти, встаньте и осторожно повернитесь ко мне лицом.

Благидзе встал, избегая смотреть на Чернышеву. Ему было стыдно, что он так глупо попался. Суарес внимательно следил за ним, сжимая револьвер в руках.

— Достаньте свой пистолет и бросьте его на пол, — приказал он, — только очень медленно, чтобы я не выстрелил.

В таких случаях трудно вытащить из внутреннего кармана пистолет и выстрелить раньше, чем стоявший перед тобой человек нажмет на курок. Благидзе это понимал. Он осторожно достал пистолет и бросил его на пол.

— Теперь оттолкните его от себя, — с улыбкой велел Суарес.

Благидзе сделал и это, оттолкнув правой ногой пистолет со спиленным номером.

Суарес вошел в комнату, ногой закрывая за собой дверь, ведущую на балкон.

— Чтобы нас не услышали, если я начну стрелять, — пояснил он с улыбкой. — Вы, сеньора, все сказали правильно. Почти все.

— Вот именно, почти, — ровным голосом сказала Чернышева.

— Вы знаете и про Консальви? — не поверил Суарес. — Примите мои поздравления. Вы просто гений. Я действительно убрал и его, понимая, что все будут подозревать этого дурачка. Только в этот раз я привязал к его телу достаточно тяжелый груз, и бедняга Консальви уже никогда не всплывет со дна.

— Я имела в виду не это, — сказала Марина, — про Консальви я даже не подозревала.

Суарес усмехнулся.

— И вы хотели меня переиграть. Неужели вы с самого начала не поняли, что не сможете этого сделать? Мне жаль вас, сеньора Дитворст.

— А вы с самого начала демонстрировали свое мужское превосходство, — заметила Чернышева.

— И в конечном итоге доказал, что вы напрасно ввязались в это дело, — улыбнулся Флосман-Суарес, доставая из кармана глушитель.

Благидзе смотрел на свой лежащий на полу пистолет. Если прыгнуть, можно успеть его схватить. Но тогда Суарес выстрелит в женщину. «Подставила нас обоих, — зло промелькнуло в его голове. — Такая дура».

Флосман осторожно навинчивал глушитель на дуло своего пистолета.

«Вот и все, — обреченно подумал Благидзе, — все кончено».

Чернышева взяла свою сумочку, подвинула ее к себе, потом, подумав, протянула ее Флосману:

— Можете проверить. Мне нужно достать платок.

— Не нужно, сеньора, — коварно улыбнулся Флосман, — я все равно не станут проверять вашу сумочку. Она слишком мала для оружия, чтобы я мог вас подозревать. И не пытайтесь поймать меня на такую уловку, отвлекая внимание. Я знаю все эти приемы.

Тогда она открыла сумочку.

Благидзе смотрел на свое оружие. Флосман закончил с глушителем и убрал левую руку. Посмотрел на обоих, противостоявших ему в этом опасном путешествии. Чуть усмехнулся. И в этот момент раздался выстрел. Прямо из сумочки. Чернышева выстрелила из подаренного ей Диасом браунинга не раздумывая. Пуля попала Суаресу-Флосману прямо в левую сторону груди. Он с недоумением посмотрел на проступающее пятно крови, потом прошептал: